Валерий Зинченко прокомментировал дело ВС РФ о злостном неисполнении обязательств
В действующем законодательстве точного определения злостного уклонения от исполнения обязательств нет, поэтому суды нередко признают должников недобросовестными просто по факту невозможности расплатиться. Это приводит к тому, что граждане признаются банкротами, но долги у них остаются.
Верховный суд на заседании в четверг, 27 августа, рассмотрит дело о банкротстве Михаила Хаймса, которого признали злостным уклонистом от уплаты долгов.
По данным «Коммерсанта», в 2015 году Хаймс договорился с Ольгой Морозовой о том, что продаст ей свой дом с земельным участком за 5,1 млн руб. Согласно условиям предварительного договора, Хаймс получил от покупателя 2,1 млн руб. аванса и должен был выплатить кредит Транскапиталбанку, а также снять залог с недвижимости, что и было сделано. На это было потрачено 1,34 млн руб., оставшаяся сумма ушла на погашение других долгов и на содержание семьи.
Между тем Морозова стала уклоняться от заключения основного договора купли-продажи и предлагала снизить цену. Получив отказ от Хаймса, она обратилась в районный суд, который взыскал с продавца аванс и проценты за пользование деньгами. При этом суд установил, что основной договор купли-продажи не был заключен по вине покупателя.
Хаймс не смог погасить долг и подал на банкротство. В феврале 2019 года Арбитражный суд Калужской области завершил процедуру (дело № А23-734/2018), но от долга перед Морозовой не освободил. По мнению суда, должник не принял мер по возврату аванса, то есть злостно уклонялся от погашения долга.
Апелляция отменила решение суда первой инстанции и списала Хаймсу все долги, указав, что управляющий не нашел признаков фиктивного и преднамеренного банкротства, а должник действовал добросовестно. Но АС Центрального округа оставил в силе решение первой инстанции и счёл, что освобождение должника от обязательств «безосновательно нивелирует последствия недобросовестных действий» по расходу аванса.
В итоге Хаймс подал жалобу в Верховный суд и настаивал на своей добросовестности. Он отметил, что потратил основную часть аванса на погашение кредита и снятие залога, а также выписал членов семьи из дома, потому что готовил его к продаже. После решения суда о взыскании аванса он работал таксистом и направлял часть дохода Морозовой.
В юрфирме Арбитраж.ру рассказали изданию, что суды чаще всего отказывают в списании долгов гражданам-банкротам в случае сокрытия или предоставления ложных сведений, если должники брали на себя заведомо невыполнимые обязательства. На третьем месте – наращивание долга и непринятие мер к погашению, что и относится к Хаймсу.
Сама по себе неспособность исполнить обязательство из-за отсутствия необходимых для этого материальных средств не может являться преступлением, указывает младший партнер Адвокатское бюро «ЗКС» Виктория Буклова.
«В то же время факт частичного погашения кредиторской задолженности не свидетельствует об отсутствии злостности уклонения. Уклонение следует признавать злостным при имеющейся у лица реальной возможности погасить существующую кредиторскую задолженность. Такое положение соответствует требованиям положений международного права», – пояснила юрист.
По мнению старшего партнера коллегии адвокатов Pen & Paper Валерия Зинченко, дело Хаймса станет знаковым для правоприменительной практики, поскольку сейчас суды по-разному трактуют понятие «недобросовестность должника».
«Судам и практикующим юристам давно требовались разъяснения: сколько должник может тратить денег на семейные нужды, чтобы не превратиться в злостного уклониста в глазах суда, может ли должник приоритизировать одних кредиторов перед другими до возбуждения дела о банкротстве, какие действия должника свидетельствуют о том, что он распоряжается своим имуществом незаконно», – отметил Зинченко и выразил уверенность, что Верховный суд сможет установить долгожданный тренд в разрешении этих вопросов.