Москва: +7 495 234 4959 Санкт-Петербург: +7 812 740 5823 Лондон: +44 (0) 7384 418877

Вадим Клювгант о лишении адвокатского статуса за невозвращение неотработанного вознаграждения

Совет АП г. Москвы прекратил статус адвоката, не вернувшей доверителю неотработанное вознаграждение

Совет заметил, что с августа 2020 г. и до рассмотрения дисциплинарного производства 25 февраля адвокат не вернула деньги, что подтверждает факт длительного и умышленного уклонения от исполнения добровольно принятого обязательства по полному возврату средств

В комментарии «АГ» вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант отметил, что во всех случаях адвокат должен быть честен с доверителем и все возникающие вопросы, в том числе финансовые, стараться урегулировать, не дожидаясь претензий с его стороны. Один из экспертов «АГ» указал, что КПЭА предусматривает возможность прекращения дисциплинарного производства вследствие отзыва жалобы, и, соответственно, адвокат в течение срока рассмотрения дисциплинарного производства имела возможность возвратить заявителю деньги. Второй посчитал, что такие действия со стороны адвоката подрывают авторитет адвокатуры, что может повлечь самые наихудшие последствия для всего сообщества.

Совет АП г. Москвы опубликовал решение о прекращении статуса адвоката, которая неоднократно нарушала обещание о возврате денежных средств в связи с невыполнением обязательств по представлению интересов доверителя в суде.

12 мая 2020 г. в Московский областной суд поступило гражданское дело по апелляционным жалобам С. и Т. на решение суда от 23 мая 2019 г. Гражданка С. обратилась к адвокату Р. с просьбой представлять ее интересы. 25 мая состоялось заседание, в котором участвовала Р., но судебное разбирательство было отложено на 10 июня.

1 июня 2020 г. стороны заключили соглашение об оказании юридической помощи, в подп. 1.1.1 которого принятое поручение было определено следующим образом: «Проработать правовую позицию, подготовить процессуальные документы в интересах Доверителя и представлять интересы Доверителя в Московском областном суде по гражданскому делу № … до вынесения апелляционного определения». В п. 4.1 был определен размер вознаграждения, при этом срок его уплаты установлен до 30 июня 2020 г., но С. передала Р. деньги уже 4 июня.

9 июня адвокат открыла листок нетрудоспособности и уведомила Московский областной суд, что заболела, попросив отложить судебное разбирательство. В связи с этим в заседание суда она не явилась. Тем не менее 10 июня суд вынес итоговое решение по делу, в котором отказал в удовлетворении иска. В решении не содержалось никаких сведений о причине неучастия адвоката в судебном заседании, равно как и о заявленном ею ходатайстве об отложении судебного заседания и результатах его рассмотрения судом.

Так как суд вынес итоговое решение по делу, поручение Р. было завершено. Стороны устно договорились о возврате вознаграждения. 11 июня С. отозвала доверенность, выданную Р. для представления ее интересов.

В последующем в мессенджере «WhatsApp» Р. неоднократно подтверждала С. обязательство по возврату денежных средств, обсуждала сроки и технические вопросы (вернуть в наличной либо безналичной форме), приносила извинения в связи с неоднократным неисполнением обязательства по возврату средств, ссылаясь каждый раз на новые причины.

10 августа 2020 г. адвокат частично перевела долг дочери С., после чего направила проект соглашения о расторжении соглашения об оказании юридических услуг. В п. 4 проекта предусмотрены обязательства адвоката Р. осуществить возврат денежных средств за вычетом понесенных при оказании юридической помощи расходов третьему лицу, указанному доверителем, безналичными денежными средствами. Но так как в п. 2 соглашения было указано на отсутствие претензий к адвокату, С. его не подписала.

Осенью женщина обратилась в АП г. Москвы с жалобой. Она указала, что Р. так и не вернула оставшиеся средства. Заявительница отмечала, что адвокат систематически выдвигала заведомо недостоверные причины неисполнения обязательства по возврату неотработанного вознаграждения. В частности, когда она сообщила, что не может открыть сейф, С. направила ей контакты соответствующей службы, после чего Р. на некоторое время пропала.

Также в жалобе отмечалось, что Р. обещала доверителю победу в апелляционном суде. Помимо этого С. указала, что больничный лист, представленный Р. в материалы дисциплинарного производства, не находится в материалах гражданского дела.

Р. в возражениях отметила, что не уклонялась и не уклоняется от возврата денежных средств, просто сейчас их у нее нет. Адвокат пояснила также, что С. приняла решение расторгнуть соглашение только 20 июля 2020 г., в то время как она заказала почерковедческую экспертизу и рецензию на судебную экспертизу по делу.

20 января Квалификационная комиссия АП г. Москвы пришла к выводу, что адвокатом совершено ненадлежащее, вопреки предписаниям подп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 КПЭА, исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем в связи с невозвратом до настоящего времени денежных средств. Кроме того, в нарушение положений подп. 1 и 2 ст. 5 КПЭА Р. указала доверителю заведомо недостоверную причину (поломка сейфа) неисполнения принятого обязательства по возврату неотработанного вознаграждения.

При этом квалифкомиссия пришла к выводу, что в материалах дисциплинарного производства отсутствуют доказательства того, что Р. гарантировала положительный для С. результат рассмотрения дела. Сам по себе значительный размер вознаграждения достаточным доказательством такой гарантии не является. Совет АП г. Москвы согласился с выводом квалифкомиссии и прекратил дисциплинарное производство в данной части.

В то же время Совет признал невозврат оставшейся части неотработанного вознаграждения ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей перед доверителем, а презумпцию добросовестности адвоката Р. в данной части – опровергнутой.

В решении указывается, что, несмотря на многочисленные заверения, за полгода, прошедшие с момента частичного возврата денежных средств 10 августа 2020 г. до дня рассмотрения дисциплинарного производства советом 25 февраля, адвокат Р. ничего не вернула, что подтверждает факт длительного и умышленного уклонения от исполнения добровольно принятого обязательства по полному возврату денег. При этом в заседании совета Р. сообщила, что деньги, находившиеся в сейфе, после вскрытия были израсходованы на другие нужды, которые она считала более срочными.

Совет признал, что поведение Р. не просто является неисполнением профессиональных обязанностей перед доверителем, но также свидетельствует о совершении адвокатом, вопреки положениям подп. 1 и 2 ст. 5 КПЭА, действий, влекущих подрыв доверия к ней и к адвокатуре со стороны С. Утверждения адвоката о том, что она не уклоняется от возврата денег, Совет палаты отклонил как голословные, не соответствующие действительности и опровергнутые материалами дисциплинарного производства.

«Совет исходит из того, что уважительность причины невозврата или несвоевременного возврата адвокатом доверителю неотработанных денежных средств может и должна быть учтена при рассмотрении дисциплинарных обвинений в случае выдвижения таковых. Однако если такая причина является ложной, надуманной и по сути представляет собой обман доверителя, то, наряду с ненадлежащим исполнением обязанностей перед доверителем, имеет место самостоятельный дисциплинарный проступок, подлежащий квалификации в соответствии с законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката», – подчеркивается в решении.

Совет АП г. Москвы пришел к выводу о несовместимости профессионального поведения адвоката Р. с принадлежностью к адвокатскому сообществу и, следовательно, о необходимости применения к ней меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса. Более мягкая мера дисциплинарной ответственности, отмечается в решении, не только не отвечала бы требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, но и давала бы основание полагать, что адвокатское сообщество считает подобное профессиональное поведение адвоката допустимым. Таким образом, статус адвоката Р. был прекращен, повторно сдать квалификационный экзамен она сможет через два года.

В комментарии «АГ» вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант назвал этот случай исключительным, нетерпимым и недопустимым. Он заметил, что адвокатам нельзя допускать такой ситуации – пользоваться деньгами доверителя, которые не отработаны. «Если у адвоката действительно возникла сложная жизненная ситуация, форс-мажор, это может быть учтено и об этом сказано в решении Совета. Однако когда имеет место откровенная недобросовестность, к тому же связанная с обманом доверителя, это совершенно недопустимо. Тут надо не о защите говорить, а об ответственности. Во всех случаях адвокат должен быть честен с доверителем и все возникающие вопросы, в том числе финансовые, стараться урегулировать, не дожидаясь претензий со стороны доверителя. Это азы профессии», – подчеркнул Вадим Клювгант.

Адвокат АП Смоленской области Сергей Манойлов отметил, что адвокат должен избегать действий, которые могут привести к подрыву доверия как к адвокату, так и к институту адвокатуры в целом. «Адвокат, принимая поручение, всегда должен рассматривать вероятность расторжения соглашения по инициативе доверителя, даже в отсутствие каких-либо нарушений со стороны адвоката. Соответственно, в таком случае адвокат должен в разумные сроки возвратить доверителю неотработанную часть гонорара», – указал он.

Сергей Манойлов отметил, что ст. 23 и 25 КПЭА предусматривают возможность прекращения дисциплинарного производства вследствие отзыва жалобы, представления, обращения либо примирения лица, подавшего жалобу, и адвоката. Соответственно, адвокат Р. в течение срока рассмотрения дисциплинарного производства имела возможность возвратить заявителю обещанные денежные средства и тем самым примириться с заявителем. «Этого сделано не было, что, скорее всего, и повлияло на окончательное решение Совета АП г. Москвы», – резюмировал он.

Адвокат Октябрьского специализированного филиала Башкирской республиканской коллегии адвокатов Надежда Крылова отметила, что ситуация, которая стала предметом рассмотрения Советом АП г. Москвы, является недопустимой. «Адвокат не должен совершать подобные действия, поскольку эти действия не согласуются с основными нормами права, регулирующими адвокатскую деятельность, КПЭА и общепринятыми правилами поведения в российском обществе и, главное, подрывают авторитет адвокатуры, что может повлечь самые наихудшие последствия для всего сообщества», – подчеркнула она.

Марина Нагорная

Источник