Комментарий Вадима Клювганта о длительных свиданиях в СИЗО
Осужденные, содержащиеся в следственных изоляторах (СИЗО) после приговора, смогут претендовать на длительные свидания. Взаимосвязь уголовно-исполнительного кодекса (УИК) с другими нормами, допускавшими необоснованный запрет, признана Конституционным судом (КС) не соответствующей Основному закону. Пока законодатель не внесет нужные изменения в нормативные акты, следователям надо через суд доказывать запрет на длительные свидания для осужденных.
С жалобой в Конституционный суд обратился петербуржец Евгений Парамонов, который с 2014 по 2019 год пребывал в различных следственных изоляторах города как в статусе обвиняемого, так и в статусе осужденного. За это время он успел подать более 700 исков к учреждениям ФСИН России, жалуясь на условия содержания (короткие прогулки, протекающий от дождя навес, ямы и лужи во дворе СИЗО, воняющий мусорный бак), необоснованные запреты и унижение чести и достоинства. В объединенной пресс-службе судов Санкт-Петербурга сообщили, что дело Евгения Парамонова, рассмотренное Колпинским райсудом, стало самым объемным в городе за последние десять лет. Только в КС петербуржец с 2016 года направил более 30 обращений.
В жалобе Евгений Парамонов рассказывал, что за четыре года у него не было длительных свиданий с женой, детьми и другими близкими родственниками. Они заменялись либо краткосрочными встречами, либо телефонными звонками, однако, по его словам, «краткосрочных свиданий недостаточно для поддержания нормальных семейных отношений».
Рассмотрев жалобу, Конституционный суд посчитал, что нормы УИКа, не позволяющие длительные свидания находящимся в СИЗО осужденным, не соответствуют Основному закону страны.
Право на длительные свидания (три дня в изолированном помещении без надзора) для осужденных регулируется Уголовно-исполнительным кодексом, а право на свидания в СИЗО — федеральным законом «О содержании подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Второй документ не подразумевает длительных встреч. Конституционный суд усмотрел в этом противоречие, отметив, что правовое положение подозреваемого или обвиняемого значительно отличается от положения осужденного. Все это допускает «произвольное, без установленных законом оснований ограничение на длительные свидания, причиной которого служат, по существу, само оставление в следственном изоляторе или перевод туда, отчасти продиктованные потребностями рациональной организации производства по уголовному делу», что ведет к отступлению от требования соразмерности ограничений прав преследуемым целям.
КС рекомендовал законодателю внести изменения в нормативные акты. До этого ограничить длительные свидания осужденного, содержащегося в СИЗО, можно будет только через суд — обоснованность ограничений предстоит доказывать следователям. Опрошенные “Ъ” указывают, что избрание меры пресечения проходит по аналогичной схеме. Адвокат Александр Передрук поэтому опасается, что и статистика удовлетворения ходатайств следственных органов о запрете свиданий будет такой же, как и при избрании меры пресечения.
По данным управления судебного департамента Санкт-Петербурга, за прошлый год из 3739 ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу было удовлетворено 3309, то есть 88,5%. По России, согласно данным судебного департамента Верховного суда, процент вырастает до 89,3. «Конституционный суд развивает правовую позицию, направленную на гуманизацию пенитенциарной системы, но как это будет работать, мы сможем узнать только после появления судебной практики в судах общей юрисдикции, и, к сожалению, это может быть не так, как хотелось бы с точки зрения права»,— рассуждает господин Передрук.
Учитывая практику избрания мер пресечения, когда подавляющее большинство ходатайств следователей об аресте удовлетворяется, нетрудно догадаться, что будут говорить наши суды в ответ на такие ходатайства относительно возможности долгосрочных свиданий»,— говорит партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Вадим Клювгант.
В целом же постановление КС выглядит вполне логичным развитием его практики, подчеркивает Александр Передрук. Напомним, в 2016 году Конституционный суд признал не соответствующими Основному закону нормы УИКа, исключавшие возможность предоставления длительных свиданий лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы в течение первых десяти лет отбывания наказания. Решение было вынесено во взаимосвязи со ст. 8 Конвенции по правам человека (о защите личной и семейной жизни) в ее интерпретации ЕСПЧ. Тогда эксперты называли решение беспрецедентным, поскольку в 2005 году КС занял ровно противоположную позицию по делу того же заявителя.
Как сообщал “Ъ”, аналогичная ситуация в 2010 году в связи с расхождением решения ЕСПЧ в пользу Константина Маркина (по делу об отпуске по уходу за ребенком) и отказного определения по тому же делу послужила началом публичного конфликта между КС и ЕСПЧ, который завершился наделением КС полномочиями признавать решения ЕСПЧ неисполнимыми.