Колонка Сергея Гландина о законопроекте, расширяющем возможности введения санкций в отношении иностранцев
Россия хочет арестовывать активы и счета иностранных граждан. Но предложенный для реализации этой идеи законопроект пока вызывает много вопросов, считает специальный советник Pen & Paper по санкционному праву Сергей Гландин
Российское правительство внесло в Госдуму законопроект, резко расширяющий возможность введения санкций против иностранных граждан. Похоже, что он рассчитан на быстрое принятие: 24 июня пройдет последнее заседание нынешнего состава Думы. С чем связана такая срочность?
«Химические» контрсанкции?
Одна из возникающих версий: Россия хочет сыграть на опережение и получить возможность вводить новые санкции если не против США, то против их союзников. Второго марта Вашингтон ввел целый пакет санкций в отношении российских физических и юридических лиц из-за обвинений в отравления Алексея Навального с применением химического оружия. Стране, против которой выдвинуто подобное обвинение, дается 90 дней на исправление, которого в данном случае явно не произошло. Срок истек как раз 2 июня.
После этого должно было бы последовать введение минимум трех видов санкций из предусмотренных статьей 7 закона США «О контроле над химическим и биологическим оружием и запрете их военного использования» (закон о ХБО). Однако у американской стороны есть выбор — этот механизм уже был использован после отравления Сергея и Юлии Скрипаль в Великобритании. В августе 2018 года был введен первый пакет санкций против России, а через год — второй. С точки зрения американских властей, основания в обоих случаях идентичны: Россия использовала химическое оружие («Новичок») против своих граждан за пределами США. Поэтому формально закон о ХБО уже применен и к нему можно не возвращаться. Кроме того, исполнительная власть США вправе обоснованно отказаться от применения тех или иных санкций по соображениям национальной безопасности при условии уведомления Конгресса. Поэтому вряд ли действия Вашингтона ускорили появление российского законопроекта.
Внесенный правительством законопроект предлагает распространить механизм персональных санкций, которые сейчас могут вводиться против американцев, на всех иностранных граждан. Кроме того, на законодательном уровне появляется возможность ареста активов подсанкционных лиц, а также запрет на любые сделки с их собственностью и инвестициями.
Здесь несколько вопросов. Профильными «санкционными» законами России являются: 281-ФЗ «О специальных экономических мерах и принудительных мерах», 127-ФЗ «О противодействии недружественным действиям США и других государств» или 390-ФЗ «О безопасности». Но поправки вносятся совсем в другой закон — 272-ФЗ от 28.12.2012, известный как «Закон Димы Яковлева». Он запретил усыновление российских детей гражданами США, а кроме того, наделил исполнительную власть правом вводить персональные санкции против американских должностных лиц, ответственных за нарушения прав человека или прав российских граждан. В том числе и финансово-экономические.
Экономическая логика
Похоже, именно в этом задача нового законопроекта. Эффективность санкций зависит от возможности контролировать финансовые потоки — государства и международные организации начали понимать это лет 15 назад в процессе борьбы с международным терроризмом. Классические правоохранительные органы вместе с привычным им инструментарием обысков, задержаний и возбуждением уголовных дел, ушли далеко на задний план. Но у России до сих пор не было отдельного закона об автономных санкциях, которые вводятся не на международном уровне, а на уровне страны. Профильный 281-ФЗ не может таковым считаться, поскольку касается исключительно принудительных мер и санкций, вводимых на основании резолюций Совета Безопасности ООН. Между тем, Москва хотела бы самостоятельно принимать решения о финансово-экономических санкциях против граждан других государств, не только США. В отсутствие отдельного профильного закона приходится довольствоваться фрагментарными изменениями существующего законодательства.
Если мыслить в категориях санкций, то в таком подходе есть рациональное звено. Однако принятие закона решит одни вопросы, но поставит другие: кто в России будет вести санкционные списки, кто будет привлекать к ответственности российский бизнес за несоблюдение и нарушение новых правил, как учитывать введенные Россией санкции ее ближайшим партнерам по ЕАЭС? Эти вопросы надо обсуждать, но дискуссии о том, какой должна быть российская санкционная система, практически не ведется. Между тем, необдуманные действия в этой сфере могут дорого обойтись.