Екатерина Тягай о включении в Конституцию союза мужчины и женщины
Президент России внес в Госдуму новые поправки в законопроект об изменении Конституции. Второе и третье чтения состоятся уже на следующей неделе. К примеру, в основной закон предлагается добавить слова о том, что Россия — правопреемница Советского Союза — сохраняет память предков, которые передали нам идеалы и веру в Бога, а также обеспечивает защиту исторической правды. В предложениях президента по изменению Конституции разбиралась Ирина Воробьева.
Валерий Гартунг, депутат Госдумы: «Да, Бог — он один. Бог один вообще-то. Все, кто верит в разных богов, — это язычество».
Депутату Валерию Гартунгу на вопрос о том, какой же все-таки Бог в Конституции будет, ответить удалось значительно конкретней, чем пресс-секретарю президента Дмитрию Пескову. На очередном брифинге с журналистами прозвучали весьма туманные комментарии официального представителя Кремля.
Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента России: «Смотрите, да, действительно, „передавших нам идеалы и веру в бога“. Да, действительно, есть такая фраза».
«Коммерсант FM»: «А каких предков имел в виду Владимир Путин?»
Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента России: «Наших с вами предков. Предков тех, кто живет в России».
«Коммерсант FM»: «А какие идеалы эти люди все нам передали?»
Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента России: «Наши общие. Ну, это следует из текста».
«Коммерсант FM»: «А какого именно Бога имел в виду Владимир Путин?»
Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента России: «Я думаю, это будет своевременно прояснено».
«Коммерсант FM»: «Как? Отдельным федеральным законом?»
Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента России: «Нет. Я не могу ответить на этот вопрос сейчас».
При этом Песков смог уверенно утверждать только то, что на светский характер государства эта поправка не повлияет. И все же общество взволновалось: как светские его представители, так и священнослужители.
Олег Батов, протоиерей: «Я от своих предков веру в Бога не получил, мне не передавали мои предки веру в Бога».
Рассчитывать на то, что поправка про веру приведет больше людей в храмы, тоже не приходится.
Олег Батов, протоиерей: «Именно те страны, где в Конституции есть упоминание Бога, они сейчас наиболее секуляризированы. И процесс секуляризации продолжается. А то, что в Конституции есть имя Божье, никак этому не мешает».
Если вы подумали, что тут имеется в виду Конституция США, то вы ошиблись. Там нет упоминания о Боге. А есть оно в таких странах, как Германия, Греция, Канада, Аргентина, Австралия и Украина. И все теперь спорят, нужно ли в многонациональном, многоконфессиональном государстве прописывать веру в Бога в основном законе.
С другой стороны, самые обсуждаемые поправки похожи на обычный жупел, чтобы часть общества возмутилась и потребовала не вносить это все в основной закон страны. Им даже могут пойти навстречу. Таким образом из поля зрения выпадут поправки политические, а они расширяют полномочия президента.
Именно он — глава государства — будет иметь право назначать и увольнять судей Конституционного суда. У него будет право блокировать законопроекты депутатов Госдумы, право представлять генпрокурора и его заместителей. Впрочем, все это еще не приняли окончательно.
Екатерина Шульман, политолог: «Как будет выглядеть финальный текст, мы пока не видим. Но то, что он становится таким несколько штопанным ковриком, это, в общем, достаточно очевидно. Если весь этот новый текст прочесть подряд, то, наверное, это будет несколько противоречивый текст».
Какими бы ни казались поправки противоречивыми, они, скорее всего, повлияют не только на механизмы принятия государственных решений, но и на нашу бытовую жизнь. К примеру, поправка про брак как союз мужчины и женщины.
Екатерина Тягай, к. ю. н., адвокат, руководитель практики Особых поручений КА Pen & Paper: «Нужно понимать, что если государство тебя не признает как семью, то и не защищает твои права как члена семьи, как мужа или жены».
Да, поправка дублирует Семейный кодекс, но теперь эти строки, кажется, навсегда лишат смысла слабые призывы признавать брак союзом людей не только разных полов.
Валерий Гартунг, депутат Госдумы: «Есть люди, скажем так, отличающиеся от большинства сексуальной ориентацией. Ну мы им не запрещаем: пожалуйста, живите».
Ирина Воробьева, RTVI: «Просто не вступайте в брак».
Валерий Гартунг, депутат Госдумы: «Ну, в России это запрещено. В России это так. В других странах — по-другому. Но это выбор каждого народа. Вот сейчас это нельзя, и потом будет нельзя. Ну и что. Вот вы говорите, это будет всегда? Не знаю. Надеюсь, что всегда. Я считаю, что брак — это союз мужчины и женщины. Только в браке могут рождаться дети. А если дети не рождаются, ну это тоже брак. Без детей. Брак и семья — это две разные вещи. Семья — пожалуйста, брак — нет».
Конечно, Россия не единственная страна, которая в основном законе закрепляет понятие брака в традиционном его представлении.
Екатерина Тягай, к. ю. н., адвокат, руководитель практики Особых поручений КА Pen & Paper: «В Польше, да, прямо написано в Конституции, что брак — это союз мужчины и женщины. В Хорватии то же самое написано. Но при этом признаны официальные партнерские отношения, которые могут быть однополыми и которые порождают все те же юридические последствия. То есть ты можешь защищать свои права, как член семьи, как муж или жена или как партнер».
Помимо очевидной бесполезности для граждан, в поправках про семью и веру в Бога есть вероятность, что сработает эффект бумеранга.
Олег Батов, протоиерей: «Не так давно был принят закон о защите чувств верующих. Так вот последствия принятия этого закона для церкви оказались, на мой взгляд, крайне разрушительными. Образ церкви в обществе сильно пострадал в результате принятия этого закона и процессов, которые были с ним связаны. Так что я в каком-то смысле даже опасаюсь последствий этой поправки».
Еще одна поправка, о которой нужно упомянуть, касается российских детей. Вообще, когда государство берется идеологически защищать детей, получается скандал. Взять хотя бы закон о запрете иностранного усыновления, который преподносили как ответ на гибель российского мальчика Димы Яковлева в США.
В реальности же он был ответом на американский «Акт Магнитского», который преследовал и ограничивал российских чиновников. Сейчас в тексте поправок не менее идеологическое «дети — это достояние России». Подобный пассаж вызвал возмущение некоммерческих организаций и даже Русской православной церкви.
Екатерина Шульман, политолог: «Поправка про детей — пугающая. В ней есть два плохих, потенциально опасных положения. Во-первых, это то, что дети — это достояние России. Достояние — это собственность. Люди не могут быть достоянием. И второе — то, что государство берет на себя обязанности родителя по отношению к тем, кто лишился родительского обеспечения. Это невозможно физически. Родитель — это человек, а не институция. И это вредно идеологически, потому что государство должно стремиться к тому, чтобы у ребенка была семья, а не к тому, чтобы ему стать родителем. Не может политический институт быть родителем, как и не может быть сексуальным партнером. Извините, это невозможно».
Уже 10 и 11 марта состоятся второе и третье слушания по поправкам в Госдуме. Такой быстрый темп рассмотрения был с самого начала, а отсутствие бюрократии в обсуждении обещали еще в январе.
Вячеслав Володин, председатель Госдумы: «Эти решения необходимо как можно быстрее обсуждать, принимать и выносить на суд наших граждан, на голосование. И люди пускай примут решение».
Всенародное голосование назначили на 22 апреля, но пока опросы показывают не слишком рьяное желание граждан идти на участки.
Екатерина Шульман, политолог: «Как показала реакция на послание президента, на объявление о реформе, в начале происходит всплеск интереса, потому что люди хотят какой-то новизны и каких-то изменений. После этого они, видимо, убедившись, что опять ничего особенного не произошло, возвращаются к своей предыдущей позиции. А тут-то надо, если встать на точку зрения организаторов этого электорального мероприятия, этот эффект дотянуть до 22 апреля. Хватит ли разговоров о Боге и о способах соединения мужчины и женщины на полтора месяца? Это вопрос».
Вопросов к поправкам гораздо больше, чем ответов. Хотя бы потому, что их окончательная редакция неясна. А единичные реплики из серии «подождите, это потом будет уточняться» не оставляют шансов разобраться даже тем, кто действительно хочет пойти и поставить галочку «за».