Алексей Добрынин прокомментировал решение КС о региональных ограничениях в связи с COVID-19
Постановление губернатора Московской области Андрея Воробьева «О введении в Московской области режима повышенной готовности» признано соответствующим основному закону, информация об этом опубликована на сайте Конституционного суда (КС). С соответствующим запросом в КС в конце сентября 2020 г. обратился Протвинский городской суд Московской области.
КС признал соответствующими российской Конституции пп. 3 и 5 постановления губернатора Подмосковья, которым он ввел в регионе режим повышенной готовности для борьбы с предотвращением распространения коронавирусной инфекции (COVID-19).
В норме, которую проверяли на конституционность, говорится о запрете гражданам покидать места проживания, за исключением случаев обращения за медицинской помощью или иной острой необходимости. Постановление, вводящее обязательную домашнюю самоизоляцию, было подписано губернатором Московской области 12 марта, аналогичные меры были введены тогда же в Москве. Протвинский суд обратился в КС после того, как в его производстве оказалось дело об административном правонарушении гражданина Сергея Пантюхова.
Он покинул свое место жительства во время самоизоляции, в связи с чем был составлен протокол по ст. 20.6.1 КоАП России «Невыполнение правил поведения при чрезвычайной ситуации или угрозе ее возникновения». Суд предполагал, что нарушение, которое вменяется Пантюхову, «затрагивает его право на свободу передвижения», закрепленное в ст. 27 Конституции и действующее напрямую.
Все правовые нормы, на которые ссылается Воробьев при введении самоизоляции, не предусматривают ограничения права граждан на свободу передвижения, указал в своем обращении в КС Протвинский суд. «Анализ действующего законодательства показывает, что органы государственной власти субъектов Федерации России вообще не наделены полномочиями ограничивать права и свободы граждан», – говорится в запросе суда. Наконец, суд указывает, что в соответствии со ст. 55 Конституции России ограничения прав граждан должны быть прямо оговорены в законах и «не должны зависеть от умозаключений должностных лиц».
В своем решении КС указал, что положения указа губернатора о введении ограничений были продиктованы «объективной необходимостью оперативного реагирования на экстраординарную (беспрецедентную) опасность распространения коронавирусной инфекции», а вводимые губернатором меры «не носили характера абсолютного запрета» и «были кратковременными».
При этом КС признал, что постановление губернатора было принято до того, как появились федеральные законодательные акты, придавшие ему «формально-юридическую легитимацию». В подобной ситуации губернаторское постановление, по версии КС, было оправдано тем, что «носило опережающий характер» и было вынужденной мерой для «самоорганизации общества».
Юрист организации «Апология протеста» Анна Бочило отмечает, что КС ранее толковал соответствующую статью Конституцию однозначно, подчеркивая, что права и свободы человека могут быть ограничены лишь федеральным законом. При этом под понятием «закон» понимались только федеральные акты, но не законы субъектов Российской Федерации, и КС неоднократно признавал законодательные акты субъектов неконституционными как ограничивающие в том числе и свободу передвижения, говорит юрист.
Управляющий партнер санкт-петербургского офиса коллегии адвокатов Pen & Paper Алексей Добрынин считает, что решение КС поставило точку в вопросе правомерности установленных еще в марте этого года в регионах «локдаунов». Согласно позиции КС «отсутствие официальных полномочий у властей вовсе не свидетельствует о незаконности запретов». После этого решения «граждане, возлагавшие надежду на неконституционность нарушенных ими запретов, к сожалению, уже не смогут рассчитывать на пересмотр своих дел по этим основаниям», считает юрист.