Москва: +7 495 234 4959 Санкт-Петербург: +7 812 740 5823 Лондон: +44 (0) 7384 418877

Комментарий Алексея Добрынина к статье «Бесспорная прослушка». «Агентство правовой информации», 1 октября 2018 года

Гражданам предоставят право обжаловать судебные решения о проведении негласного контроля их средств связи. Такие изменения, по мнению инициировавшего их Министерства юстиции РФ, должны исправить выявленные ЕСПЧ и Конституционным судом России нарушения. Однако эксперты убеждены в неэффективности предложенных мер.

Конституция России гарантирует защиту тайны связи, допуская прослушивание телефонных переговоров, перлюстрацию почтовых и иных сообщений только на основании судебного решения. Однако такие разрешения выносятся служителями Фемиды за закрытыми дверями и не могут быть обжалованы даже признанными в итоге невиновными. Равно как спецслужбы имеют неограниченную возможность контролировать переговоры и переписку россиян и без получения судебных санкций.

Секретный фарватер

Высшие инстанции неоднократно указывали на порочность существующей системы. В частности, неоднократно подтверждая необходимость получения судебного решения для получения любой относящейся к тайне связи информации (в том числе об абоненте, совершенных им звонках и иной), Конституционный суд России признавал, что процедура рассмотрения этих дел не является ни судебным разбирательством, ни даже подготовительными действиями к нему – в таком «споре» нет сторон, не известно, можно ли считать деяние преступлением, кто его совершил или совершает.

С такой системой еще в 1995 году столкнулась волгоградский журналист Ирина Чернова. После критикующих деятельность милиции публикаций на нее завели дело оперативного учета. Правоохранительные органы утверждали, что некие «агентурные данные» свидетельствовали об ее участии в незаконной перепродаже автомобилей. Волгоградский областной суд санкционировал прослушивание телефона «подозреваемой», но за два месяца правоохранительные органы не смогли выявить не только причастность Ирины Черновой к соответствующим деяниям, но и сам факт их совершения. В итоге дело оперативного учета было закрыто.

Попытка журналиста оспорить законность ограничения ее конституционных прав на тайну связи не увенчалась успехом. Тот же Волгоградский областной суд пришел к выводу, что сами собранные в ходе прослушивания сведения являются результатами оперативно- розыскной деятельности, отнесены к государственной тайне и, следовательно, не могут быть предоставлены. Причем ознакомиться с материалами не смогли даже сами служители Фемиды – на основании ведомственных инструкций записи были якобы уничтожены «по минованию надобности».

Конституционный суд России подтвердил право судов рассматривать вопрос о санкционировании прослушки в отступление от общего принципа открытости, гласности и состязательности сторон. «В противном случае негласные по своему характеру оперативно-розыскные мероприятия стали бы просто невозможны, а сама оперативно-розыскная деятельность утратила бы смысл. Именно поэтому судебное решение выдается органу – инициатору проведения мероприятий и не выдается проверяемому лицу», – заключил суд.

Вместе с тем такое лицо, узнавшее о прослушке, имеет право обжаловать решение в порядке административного судопроизводства. Дополнительно сразу четыре судьи высказали особые мнения. В частности, Анатолий Кононов констатировал, что спорные нормы закона требуют от заявителя процессуального подтверждения его невиновности, чем грубо искажается конституционный принцип презумпции невиновности. «Передача полученных оперативных материалов для вынесения процессуальных решений оставляется на полное усмотрение самих исполнительных органов. По буквальному смыслу рассматриваемой нормы из числа лиц, имеющих право потребовать полученную о них оперативную информацию, исключаются оправданные и лица, в отношении которых в возбуждении уголовного дела отказано или дело прекращено. Эти категории не только лишаются права на информацию, но и ограничены в праве на судебную защиту от необоснованного обвинения, поскольку в оперативной информации могут содержаться и реабилитирующие их факты. Такие ограничения не соответствуют конституционным принципам», – заявил судья.

Проверяй, не доверяй

В 2006 году Конституционный суд России подтвердил свои выводы и подчеркнул, что неучастие проверяемого лица в принятии решения о проведении оперативно-розыскного мероприятия не освобождает суд от обязанности в полном объеме проверить наличие оснований и условий, в том числе истребовав у осуществляющего оперативно-розыскную деятельность органа дополнительные материалы. Исследоваться они должны и при оценке законности принятого решения в случае подачи соответствующей жалобы.

Более категорично высказался Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Жалобу в Страсбург подал житель Ставропольского края Самвел Аванесян, в доме которого на основании решения городского суда прошел обыск в целях поиска некоторых неопределенных «вещей и предметов, запрещенных к обращению, полученных в результате преступных действий либо нажитых преступным путем».

Ничего этого найдено не было, но прокуратура не усмотрела в действиях следователей нарушений, так как они имели надлежащее судебное разрешение. А Ставропольский краевой суд отказался рассматривать жалобы Самвела Аванесяна: «Судебные акты, принятые в рамках федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», не подлежат пересмотру в порядке надзора», – заключил суд. Подтверждая нарушение прав обыскиваемого, страсбургские служители Фемиды констатировали, что при рассмотрении подобных дел российские суды не могут предоставить средство правовой защиты, поскольку у них нет возможности рассмотреть по существу жалобу.

15 дней на размышление

В Министерстве юстиции РФ не отрицают коллизию действующего законодательства. Подготовленный ведомством и представленный на общественное обсуждение законопроект предусматривает введение специальной процедуры обжалования судебных постановлений о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Воспользоваться им смогут граждане, виновность которых в совершении преступления в установленном порядке не была доказана, – когда в возбуждении уголовного дела отказано либо оно прекращено за отсутствием события или состава преступления.

Жалобу в рамках новой процедуры должны рассматривать вышестоящие суды, чаще всего – областного уровня (краевые, республиканские, городов федерального значения и тому подобные). Обратиться в них бывший «подозреваемый» вправе в течение месяца со дня, когда ему стало известно о факте проведения соответствующего мероприятия.

На рассмотрение дела служителям Фемиды выделяется 15 дней. По требованию судьи правоохранительные органы обязаны предоставить оперативно-служебные документы, содержащие информацию о причинах прослушивания или применения иных мер. «Реализация будущего закона позволит в соответствии с позициями Конституционного суда России и Европейского суда по правам человека обеспечить судебную защиту прав, свобод и законных интересов граждан при проведении оперативно-розыскных мероприятий», – отмечается в пояснительной записке.

В то же время эксперты не разделяют оптимистичных обещаний чиновников. Во-первых, остается не ясным, как, не имея возможности ознакомиться с уголовным или оперативным делом, прослушиваемый может узнать о факте вмешательства в его тайну связи. Во-вторых,  запрос подтверждающих материалов является правом, а не обязанностью суда. В-третьих, полиции, спецслужбам и иным органам разрешается не предоставлять даже служителям Фемиды документы, содержащие информацию о внедренных в организованные преступные группы, штатных негласных сотрудниках и оказывающих им содействие на конфиденциальной основе (агентах). В-четвертых, суд не обязан предоставлять полученные данные самим заявителям или их адвокатам.

Законопроектом не определены и последствия непредставления запрошенных материалов. Согласно действующему законодательству при рассмотрении административных споров бремя доказывания возлагается на государственные органы, то есть при отсутствии соответствующих обоснований причин проведения оперативно-розыскного мероприятия оно должно признаваться незаконным. Но правозащитники сомневаются, что отечественные служители Фемиды осмелятся принимать такие решения.

Кроме того, предложенная процедура не будет применяться, если соответствующее мероприятие проводилось для проверки сообщений о преступлении, по поручению органов следствия или дознания, а также в рамках уголовного дела. В таких случаях бывший «подозреваемый» должен обжаловать само действие – такие жалобы в рамках действующего Уголовно-процессуального кодекса РФ рассматриваются самим принявшим оспариваемое постановление судом и, чаще всего, отклоняются.

Прямое включение

Не устраняет законопроект и другую выявленную ЕСПЧ проблему – бесконтрольный доступ правоохранительных органов к коммутаторам всех средств связи благодаря внедрению системы оперативно-розыскных мероприятий (СОРМ).

Еще в 2000 году Верховный суд России подтвердил возможность прослушивания телефонов только при условии предъявления операторам связи санкционирующих судебных решений. Однако на практике эти требования игнорируются – ведомственная инструкция обязывает все телекоммуникационные компании устанавливать специальное оборудование, позволяющее МВД России и ФСБ в режиме онлайн контролировать разговоры или переписку любого пользователя, причем без ведома самих связистов. Также без получения судебного ордера правоохранительные ведомства могут получать из баз данных информацию об абонентах, фактах их соединений и иные относящиеся к тайне связи сведения. Аналогичные системы внедрены ФГУП «Почта России» (фиксируются данные о всех отправителях и получателях регистрируемой корреспонденции), у так называемых организаторов распространения информации в интернете (социальных сетях, блог-платформах и других).

Рассмотрев жалобу петербургского журналиста Романа Захарова, страсбургские служители Фемиды признали такую систему нарушением прав граждан на тайну переписки. По мнению ЕСПЧ, контроль за применением СОРМ должен быть передан независимому органу, «открытому для общественности и наделенному достаточными полномочиями». Если же в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия не были выявлены преступные намерения «подозреваемого», он должен уведомляться о факте применения против него соответствующих процедур и вправе предъявить иск: «Наличие эффективных средств правовой защиты на национальном уровне, позволяющих частным лицам оспаривать законность перехвата их сообщений, является важным средством защиты от ненадлежащего использования секретных мер наблюдения», – отмечается в решении Европейского суда (АПИ подробно писало о нем – Прослушка OFF).

Кроме того, формальной признали и практику выдачи судебных разрешений на прослушивание: «Обычно правоохранительным органам достаточно сослаться на наличие информации о преступлении или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности России», – констатировал ЕСПЧ.

В течение уже почти трех лет Министерство юстиции РФ отчитывается перед Кабинетом министров Совета Европы о подготовке  законопроекта, необходимого для исправления выявленных страсбургскими служителями Фемиды нарушений. Последний раз этот вопрос обсуждался 20 сентября: европейские чиновники «приветствовали обязательство российских властей продолжать работу по законодательной деятельности, направленную на внесение поправок для улучшения механизма рассмотрения жалоб, процедуру разрешения и эффективности судебного контроля оперативно-розыскной деятельности, а также конкретные предпринятые шаги» и подчеркнули необходимость привести к скорейшей реформе.

По мнению правозащитников, ситуация с защитой тайны связи усугубилась с реализацией так называемого «закона Яровой»: с 1 июля все операторы связи обязаны записывать и хранить в течение шести месяцев все телефонные разговоры. С сегодняшнего дня частично должен накапливаться и интернет-трафик, хотя специалисты считают это бессмысленным (АПИ уже рассказывало об этом – Непрослушиваемая почта).

Справка

По данным портала «Судебная статистика РФ», в 2017 году российские суды рассмотрели более 913 тысяч ходатайств о контроле и записи телефонных и иных переговоров, аресте или осмотре письменной корреспонденции и получении информации о соединениях, 903 тысяч из них (98,9 процентов) было удовлетворено.

Также суды санкционировали проведение 231 тысяч обысков или осмотров жилых помещений без согласия их владельца.

 

Мнения

Алексей Добрынин, партнер, руководитель уголовно-правовой практики коллегии адвокатов Pen & Paper

Судебный контроль за проведением оперативно-розыскных мероприятий является гарантией соблюдения законности при совершении органами власти влекущих ограничение конституционных прав граждан действий. Следовательно, если санкционировавший проведение таких мероприятий судебный акт признается незаконным, добытые таким путем сведения нельзя использовать как доказательства. Кроме того, гражданин вправе требовать компенсацию за незаконное вмешательство в его частную или семейную жизнь, нарушение тайны переписки или телефонных переговоров. Также может встать вопрос о наличии в действиях соответствующего должностного лица состава преступления – злоупотребления или превышения должностных полномочий.

Чтобы обжаловать решение о проведение таких мероприятий, гражданин должен сначала узнать, что его телефон или иные средства связи прослушивались. Однако получить данные об этом практически невозможно, и это является одной из основных проблем, выявленных ЕСПЧ. В частности, по российскому законодательству, информация об используемых в оперативно-розыскных мероприятиях устройствах, применяемых методах, участвующих в них должностных лицах и собранных данных составляет государственную тайну, а, следовательно, такие сведения прослушиваемому лицу не выдадут. Предложенный Минюстом законопроект этой проблемы не решает.

 

Нвер Гаспарян, советник Федеральной палаты адвокатов

 В случае принятия положительного решения по жалобе гражданин, помимо морального удовлетворения, получит возможность предъявить иск о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями представителей государственного органа. Также он вправе поставить вопрос о дисциплинарной или даже уголовной ответственности должностных лиц, нарушивших его конституционные права.

 Жалобы на незаконность проведения оперативно-розыскного мероприятия вправе подавать в том числе обвиняемые и подозреваемые. Положительное для них решение суда может повлечь признание полученных в результате спорных мероприятий доказательств недопустимыми и исключение их из обвинения.

Если же против прослушиваемого гражданина не было выдвинуто обвинение, то он, скорее всего, никогда и не узнает о таком вмешательстве в его конституционные права.

 

Наталья Панарина, адвокатское бюро «Бородин и партнеры»

Вероятно, новые поправки представляются как способ «общественного контроля» за деятельностью правоохранительных органов. Вопрос только, насколько данный механизм будет эффективным. На наш взгляд, предложенные изменения едва ли приведут к трансформации сложившейся правоприменительной практики при обжаловании действий сотрудников органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.

В частности, граждане, против которых не было выдвинуто обвинение, вряд ли смогут узнать о факте прослушивания их телефонов. Истребовать такую информацию практически невозможно в связи с прогнозируемым отказом правоохранительных органов ее предоставить по надуманным основаниям соблюдения требований конспирации или вероятности разглашения государственной тайны.

Кроме того, сами поправки исключают возможность подачи такими гражданами жалоб при наличии соответствующего поручения со стороны следствия или дознания. В большинстве случаев осуществляющие оперативно-розыскную деятельность органы пользуются такими документами как «страховкой» своих действий.

 

Игорь Пастухов, советник юридической фирмы «ЮСТ»

Конституция России и действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ исключает использование в суде доказательств, полученных с нарушением закона. Верховный суд России также подчеркивает, что результаты связанных с ограничением конституционного права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров и иных сообщений оперативно-розыскных мероприятий могут быть использованы в качестве доказательств, только если они получены по разрешению суда и проверены следственными органами в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством.

Таким образом, если суд признает вынесенное постановление о прослушивании или перлюстрации незаконным, результаты проведенного на его основании оперативно-розыскного мероприятия невозможно будет использовать в доказывании ни в одном суде Российской Федерации.

В то же время подать жалобу в рамках предложенной нормы вправе будет только гражданин, в отношении которого в возбуждении уголовного дела отказано либо оно прекращено по реабилитирующим основаниям. Тогда как узнать о факте прослушивания гражданин может узнать только опять же из материалов самого уголовного дела. Хотя это может быть не только обвиняемый – прослушиваться могут телефоны потерпевшего, свидетелей и других лиц.

С сожалением можно констатировать, что предлагаемый законопроект устраняет далеко не все высказанные ЕСПЧ замечания в отношении действующего российского законодательства об оперативно-розыскной деятельности и не предусматривает всех возможных гарантий защиты конституционных прав граждан от злоупотреблений со стороны сотрудников правоохранительных органов.

Источник