Carnegie.ru публикует юридический анализ, подготовленный Алексеем Добрыниным и Сергеем Токаревым, посвященный институту условно-досрочного освобождения в России на примере освобождения Евгении Васильевой

Анализ действующего уголовного законодательства и уголовно-процессуальной практики показывает, что освобождение осужденной Васильевой соответствует требованиям закона. Но что касается такой закрепленной в УК цели наказания, как восстановление справедливости, тут общественность ощутила обратное.

В очередной раз общественное мнение раскололось на два недружелюбных лагеря. Евгения Васильева, осужденная по уголовному делу «Оборонсервиса» на пять лет лишения свободы, условно-досрочно освобождена от отбывания наказания на основании постановления суда Владимирской области и в тот же день покинула колонию, где, со слов руководителей ФСИН, находилась с 23 июля 2015 года.

СМИ и блогосфера по этому поводу пестрили экспертными (и не только) мнениями адвокатов, юристов и иных лиц, тем или иным образом причисляющих себя к последним.

Юридические изыски сводились к трем понятным мыслям:

- Васильева должна вернуться в колонию;
- освобождение знаменитой дамы законно и обоснованно;
- надо запретить УДО в принципе.

На этой волне стали появляться совсем экзотические, но сегодня уже неудивительные инициативы депутатов Госдумы РФ лишить права на условно-досрочное освобождение виновных в коррупции и некоторых тяжких преступлениях. Ничем, кроме популизма и начала нового предвыборного цикла, подобные заявления объяснить нельзя. Внесение таких поправок ведет к дискриминации и прямому нарушению предусмотренного Конституцией РФ права каждого осужденного на помилование или смягчение наказания. Про доктрину уголовного права «наказываем, чтобы исправлять» депутаты, естественно, никогда не слышали.

Более оправданной в этой связи видится инициатива коллег из Совета Федерации по усовершенствованию института условно-досрочного освобождения, направленная на ресоциализацию и реабилитацию осужденных. Законопроект сенаторов дифференцирует условия и основания применения условно-досрочного освобождения в зависимости от вида и тяжести преступления, смягчая условия виновным в преступлениях небольшой тяжести и сохраняя суровые для совершивших тяжкие. Редкая по нынешним меркам гуманизация института УДО обнадеживает.

Однако предлагаем не вдаваться в мистификаторство и не гадать, была или нет гражданка Васильева узницей замка Иф, а посмотреть на ситуацию с применением к ней института условно-досрочного освобождения через призму уголовного закона и судебно-следственной практики.

Самый гуманный в мире

Становление института условно-досрочного освобождения в России началось еще в XIX веке и прошло в своем развитии четыре полноценных периода. Первоначальное формирование досрочного освобождения от наказания наблюдается в XIX - начале XX века, когда в 1819 году под покровительством императора Александра I создается Общество попечительное о тюрьмах, а одна из его задач - выкуп заключенных за долги. В 1845 году Уложением о наказаниях уголовных и исправительных введено применение досрочного освобождения из отряда «исправляющихся». Второй период ознаменован тюремной реформой 1879 года. Затем, в 1909 году, принят закон «Об условном досрочном освобождении», где впервые законодательно закреплено появление поощрительного института условно-досрочного освобождения, дошедшего до нас. В советский период в Уголовном кодексе 1922 года закреплено применение условно-досрочного освобождения к осужденным, «обнаружившим исправление», но с середины тридцатых годов (кто бы сомневался) практика применения УДО постепенно сокращается, и 15 июня 1939 года система досрочного освобождения заключенных отменена приказом НКВД СССР. Она вновь возродилась лишь спустя четыре десятка лет, под конец СССР. Четвертый период развития института связан с периодом демократических преобразований.

Сегодня действующее законодательство РФ устанавливает три основные цели наказания:
- восстановление социальной справедливости;
- исправление осужденного;
- предупреждение совершения им новых преступлений.

При этом законодатель исходит из того, что наказание, назначаемое судом, должно быть минимально достаточным для исправления осужденного. А учитывая, что наказание на осужденных влияет по-разному, цели наказания вполне могут быть достигнуты полностью или частично до полного отбывания срока. Для этого государством предусмотрен институт условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, позволяющий стимулировать осужденных к исправлению, отказу от преступной модели мышления и возвращению к нормальной жизни в обществе.

Кого освобождать

В соответствии с нормами УК РФ вопрос об условно-досрочном освобождении рассматривается судом, в том числе на основании ходатайства осужденного, с учетом требований ст. 79 УК. При этом не каждый желающий имеет право досрочно покинуть стены колонии. Есть опять же три необходимых для этого условия. Первое - суд, исследовав предоставленные стороной в материалы дела доказательства, должен признать, что осужденный для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания. Второе - осужденный должен возместить причиненный преступлением вред (полностью либо частично). Третье - фактическое пребывание осужденного в изоляции от общества должно составлять срок, регламентированный ст. 79 УК РФ, в зависимости от тяжести совершенного преступления, но не менее шести месяцев.

В законе предусмотрен ряд дополнительных условий для досрочного освобождения осужденного: поведение осужденного в период отбывания наказания, отношение осужденного к совершенному деянию (переводя с юридического - признает ли осужденный вину), однако они не обязательны для суда при принятии соответствующего решения.
Кроме того, в результате обобщения практики применения института УДО Пленум Верховного суда РФ 21 апреля 2009 года принял Постановление №8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания». Согласно п. 6 указанного акта: «Суды не вправе отказать в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания или замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания по основаниям, не указанным в законе, таким как наличие прежней судимости, мягкость назначенного наказания, непризнание осужденным вины, кратковременность его пребывания в одном из исправительных учреждений и т.д.».

В частности, в случае с Васильевой суд, руководствуясь Постановлением Пленума, верно применил арифметику по части отбытия осужденной Васильевой достаточного срока для применения к ней института УДО. Учитывая тяжесть совершенного ею преступления, срок, в течение которого Васильева должна была быть изолирована от общества в колонии, не мог быть менее двух лет и шести месяцев. И согласно тому же постановлению - ни кажущаяся многим мягкость назначенного наказания, ни отсутствие явного признания вины не являются препятствием для УДО. Например, досрочное освобождение девушек из Pussy Riot так же произошло без признания ими вины.

При этом, исходя из норм УПК РФ и УК РФ, время домашнего ареста (мера пресечения, избранная Васильевой) засчитывается в срок уголовного наказания в виде лишения свободы. Таким образом, суд при решении вопроса об условно-досрочном освобождении Васильевой правомерно учел два с половиной года, проведенные ею под домашним арестом, как фактически отбытый срок наказания. Следовательно, одно из трех обязательных условий для применения института УДО судом соблюдено.

Относительно второго условия - ущерб, причиненный преступлением и установленный в приговоре суда - более 216 млн рублей, был погашен. Вопрос о том, что ущерб возмещен за Васильеву, а не ею и не из принадлежащих ей средств, с точки зрения закона отношения к делу не имеет. На практике именно родственники возмещают ущерб за осужденных. Правовая природа денежных средств, поступивших в казну государства в счет возмещения ущерба, причиненного Васильевой, - это уже другая история. Несомненно, интересная, но проверяться должна отдельно.

И последнее, небесспорное, но неизмеримое в точности. Суд, основываясь исключительно на внутреннем убеждении, счел поведение осужденной Васильевой за весь период отбывания наказания положительным, учел возмещение ею ущерба, а также принял во внимание заключение администрации исправительного учреждения о целесообразности ее условно-досрочного освобождения.

Закон и справедливость

В результате проведенного анализа действующего уголовного законодательства об УДО и судебно-следственной практики можно уверенно сказать, что решение суда Владимирской области о досрочном освобождении осужденной Васильевой в целом соответствует требованиям закона. Однако есть нюансы или буквы закона, которые несколько выпадают из общепринятого правового алфавита.

В соответствии с нормами УПК РФ постановление суда об УДО вступает в законную силу и обращается к исполнению по истечении десятидневного срока его обжалования в апелляционном порядке либо в день вынесения судом апелляционной инстанции определения или постановления. Очевидно, гражданка Васильева могла покинуть колонию, но только по прошествии десяти суток со дня вынесения постановления. То есть не ранее 4 сентября 2015 года.

Вопросы о досрочном выходе осужденной Васильевой из колонии есть, и задавать их надо руководству ФСИН, которое любезно освободило Васильеву до истечения установленного законом срока. Однако этот факт не является безусловным основанием для отмены постановления суда об условно-досрочном освобождении Васильевой. Подобный случай по «условно-досрочно-ускоренному» освобождению из колонии осужденной Васильевой явно свидетельствует о необходимости доработки института УДО и, возможно, дисциплинарных выводов в отношении некоторых сотрудников системы ФСИН.

Вместе с тем нельзя оставлять без внимания вопрос, почему соответствующее нормам права решение суда вызвало такой ажиотаж и неприятие в обществе. Про резонанс и размер похищенного понятно. Вдобавок многие ощутили себя оскорбленными принятым решением.

Невзирая на закрепленную в ч. 2 ст. 43 УК РФ цель наказания - восстановление социальной справедливости, общественность ощутила обратное: нашего мнения никто не спрашивал. Правда, общественность часто ратует за ужесточение наказания. Но даже позицией реально потерпевшей стороны по этому уголовному делу - Министерства обороны РФ, никто не поинтересовался. А следовало бы. Причем и поинтересоваться публично, и ответ тоже выслушать публично.

Абстрагируясь от ситуации с Васильевой - не всякий вред можно выразить в денежном эквиваленте, а тем более возместить деньгами, особенно моральный. А соблюдение цели наказания - восстановление справедливости - без удовлетворения, в том числе моральных требований потерпевшей стороны, невозможно. В действующем же законодательстве не предусмотрена обязанность суда оценивать, наряду с иными дополнительными основаниями, являющимися предпосылками к УДО, мнение потерпевшей по делу стороны. Такой правовой пробел можно и нужно устранить, дополнив ч. 4.1 ст. 79 УК РФ, предусматривающую процедуру рассмотрения судом ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении, нормой об обязательном участии в процессе потерпевшей стороны и выяснении судом ее мнения о досрочном освобождении осужденного.